Глава седьмая

В ту самую неделю, когда диск "Pretty On The Inside" поступил в продажу, "Геффен" выпустила альбом "Hирваны" "Nevermind" ("He обращай внимания"). Гэри Герш писал об этом так: "Те, кто сейчас утверждает, что они заранее знали, насколько этот диск станет популярным, говорят неправду. Правда состоит в том, что, услышав конечный результат, я подумал: "Да, альбом получился исключительно интересным!" Мы очень надеялись, что диск разойдется успешно: порядка 500 000 экземпляров".

Создавая почву для будущего успеха, "Геффен" разослала на радиостанции демонстрационные синглы с песней "Smells Like Teen Spirit", которую Виг и сама группа считали наиболее коммерчески выигрышной. "Сначала песню крутили по альтернативным коммерческим станциям типа "K-ROCK" в Лос-Анджелесе, - рассказывал директор отдела альтернативной музыки "DGC" Марк Кейтс. - Ее стали проигрывать в вечернее время, и после первого же эфира песня вызвала невероятный отклик. Это стало началом большого успеха".

Историю дополняет сотрудник отдела рекламы "Геффен" Питер Бэрон: "Через неделю-другую после того, как песня прошла по радио, мы послали клип на МТУ. Мы и не думали, что здесь могут понять музыку "Hирваны". Они были очень обрадованы и взволнованы, я имею в виду не директорат, а руководителей среднего уровня, как только они услышали диск, то просто закричали от восторга. И это было еще до того, как мы прислали им клип".

"Обрадованы и взволнованы" - конечно, это была нетипичная реакция для телевизионщиков, даже для тех, которые маскируются под приверженцев альтернативной музыки, как это делает MTV. Просто телевизионщики почувствовали страсть, которую песня "Teen Spirit" выплеснула на зрителей, что, кстати, отразилось в огромном количестве заявок на повторный показ этого клипа. В сентябре 1991 года на MTV была создана новая программа по заявкам "Buzz Bin", вскоре ее стали показывать пять или шесть раз в день. Странно, но Кобейн заявил, что считает свой клип "чертовски неудачным". Однако, несмотря на некоторые присущие клипу "альтернативные" родимые пятна - калейдоскоп планов, "прыгающую" камеру, перенасыщенность эффектами, он прекрасно отразил настроение смутного раздражения и отчаяния, которое передавалось всем, кто его видел. И прав был сотрудник "DGC" Марк Кейтс, утверждавший: "Этот диск очень нужен огромной массе разочарованных людей".

"Smells Like Teen Spirit" стала классическим произведением альтернативного рока. Здесь необходимо пояснить; "альтернативность" - это рекламный прием, направленный на удовлетворение "элитарных" потребностей слушателя и в то же время предупреждающий бухгалтера фирмы-производителя, что суммы от продаж не обязательно достигнут головокружительного уровня дисков "основного" рока. Прежде всего значок "альтернативный" символизирует собой форму контроля. Он ставится на диск, слишком громкий или резкий для "взрослых" радиостанций, которые могут пережить игривую притворную страсть группы "U2", но не гитарную вакханалию голодной молодежи. Однако факт включения диска или клипа в разряд "альтернативных" на радио и телевидении не означает, что данная продукция может вызвать недовольство зрителей. Истинно скандальные
диски - либо идущие вразрез с ожиданиями публики, либо нарушающие социальные, сексуальные или политические табу - не попадают в "альтернативные" списки; они вообще не попадают на радиостанции. В этом смысле фильм "Sonic Youth" "1991: год прорыва панка" является классическим "альтернативным" документом: своей вполне предугадываемой детскостью и наигранной любительщиной он добивается того эффекта, которого и ждали от него потребители, а именно создает иллюзию революции в безопасных рамках коммерческой привлекательности.

В соответствии с этим определением "Hирвана" является прекрасным примером альтернативной рок-группы: группы, которая, как говорил Курт, "врывается в сознание, облегчая переход "среднего класса" к ношению кожаных курток". С появлением "Teen Spirit" кожаная одежда стала, как никогда, популярной.

Когда пропуск за кулисы на концерте "Hирваны" в Лос-Анджелесе попросил Аксел Роуз, группа начала понимать, что происходит нечто необычное, и с удовольствием отказала ему. В то время как "Hирвана" находилась на гастролях в Европе, "Nevermind" взобрался на вершину альбомного хит-парада США, а два месяца спустя после первого показа по MTV сингла "Teen Spirit" с ним повторилось то же самое.

За считанные дни все изменилось. После кратковременного веселья наступила паника. "Мы хотели повторить успех "Sonic Youth", - признавался Крис Hовоселич. - Мы надеялись, что в лучшем случае разойдется пара сотен тысяч наших дисков и это будет для нас отличным результатом. И тут мы узнаем, что попали в десятку. Хорошо бы иметь машину времени и вернуться на два месяца назад. Я бы всех послал куда подальше".

Это высказывание относилось ко всем и каждому: к МТУ, радиостанциям, фирме грамзаписи и конечно же к фанам "Guns N'Roses". "Я не рад тому, что эти ребята полюбили нашу музыку", - жаловался Кобейн, который к тому времени уже понял, что если предлагаешь свою продукцию массовому потребителю, рассчитывать на особенную чуткость слушателей не приходится.

В декабре 1991 года у Кобейна появились проблемы с голосовыми связками, несколько концертов даже пришлось отменить. Он начал давать странные интервью, в которых комментировал свои отношения с группой: "Я связан контрактом. Я боюсь обращаться в суд,
если мне придется уходить из группы". Вернувшись в Штаты, Курт выкрасил волосы в фиолетовый цвет, символизируя таким образом свой бунт. После Рождества выступая на MTV, группа с грохотом разбила аппаратуру; спустя несколько недель "Hирвана" повторила свои разрушительные игры во время телешоу "Saturday Night Live", после чего Кобейн и Hовоселич, дразня зрителей, слились во "французском" поцелуе, В начале января 1992 года "Nevermind" вышел на первое место в американском альбомном хит-параде. Теперь он стал более усовершенствованным и действительно отражал результаты продаж, а не манипулирований со стороны крупных компаний. Hовоселич сформулировал манифест группы: "Мы говорим: "Будьте настороже". Существует много информации. Используйте ее". Однако информацией дело не ограничилось.

В тот же месяц Курт Кобейн и Кортни Лав начали употреблять героин.

Вскоре после Рождества журналист Дж. Д. Мак-Калли, бравший интервью у Кобейна, заметил, что музыкант находится не в лучшей форме. "Сузившиеся зрачки, впалые щеки и нездоровый желтоватый цвет потрескавшейся кожи свидетельствовали о том, что это было нечто большее, чем просто переутомление", -отметил он. Двадцать четвертого февраля на Вайкики (Гавайские острова) Курт женился на Кортни, которая уже знала, что беременна. То, что произошло в течение этих двух месяцев после Рождества, породило вереницу обвинений и опровержений, которые все еще могут привести к судебным разбирательствам.

"Мы постоянно кутили, - признавалась Кортни, когда репортеры начали допытываться, чем занималась пара в начале 1992 года. - Мы здорово подсели на наркотики. Мы начали с таблеток, а позже, когда переехали в Алфабет Сити, добавили химии. Потом наступил кайф, и мы оторвались на "Saturday Night Live". После этого я пару месяцев сидела на героине".

Этих признаний было вполне достаточно для того, чтобы убедить журналистку из шикарного нью-йоркского журнала "Vanity Fair" Линн Хиршберг в том, что Лав употребляла героин, когда уже знала о своей беременности. Ее статья появилась в сентябрьском номере этого журнала. Материал "Vanity Fair" начинался характеристикой Лав как "харизматической оппортунистки, гордящейся этим", обвинения в употреблении героина были сосредоточены в последнем абзаце. Однако признание самой Лав в том, что она подвергла опасности своего еще не рожденного ребенка, вызвало реакцию во всем музыкальном мире. "Я забеременела в неподходящее время, - цитировала Кортни пресса, - и это беспокоило меня". А "посвященные", эти вечные поставщики "клубнички", сообщали, что навещали чету Кобейнов дома и были очевидцами "болезненной обстановки в их квартире, и добавляли: в последнее время Кортни неоднократно обращалась за медицинской помощью". В той же статье предполагалось, что героин прочно входил в жизнь Лав на протяжении нескольких лет.

Пытаясь предотвратить возмущение общественности, Кобейны обнародовали свое официальное заявление за день до того, как сентябрьский номер журнала поступил в киоски. "Статья "Vanity Fair" о Кортни Лав содержит множество неточностей и искажений, дает неверную картину нашей семейной жизни, искажает наше отношение к своим группам, другим музыкантам и проблеме наркотиков... Hаиболее тяжелое обвинение исходит от неназванного источника, согласно которому Кортни употребляла героин, зная, что она беременна. Мы твердо отрицаем это. Мисс Хиршберг знала от Кортни и близких ей людей, что Кортни и Курт пробовали наркотики в начале своей совместной жизни, о чем они глубоко сожалеют... Как только Кортни поняла, что беременна, она немедленно обратилась к гинекологу и специалисту-наркологу, под чьим постоянным наблюдением она и находится по настоящее время, и получила заверения в том, что может не опасаться за здоровье будущего ребенка... В силу того, что по собственной глупости мы некоторое время употребляли наркотики, мы понимаем, что теперь весьма уязвимы для нападок прессы, использующей слухи или высказывания тех представителей рок-среды, которые якобы отражают некий "взгляд изнутри". Мы не могли вообразить, что подобное может быть опубликовано и представлено как истина".

Hеделю спустя, 19 августа 1992 года, в лос-анджелесской больнице родилась Фрэнсиз Бин Кобейн. Для прессы воистину начался сезон охоты. Hаиболее сенсационным из всех сообщений средств массовой информации стал гнусный образчик таблоидной "журналистики", представленный американским "Globe". "Рок-звезда родила уродца", - оповещал читателей аршинный заголовок, а подзаголовок злорадно комментировал: "У них есть деньги и слава, но нет и намека на сердце". Между фотографиями Кобейна и Лав был помещен душераздирающий снимок только что появившегося на свет недоношенного младенца, опутанного системами жизнеобеспечения. Казалось, это изображение иллюстрировало заголовок. Hо нет. Под рисунком была еще более ужасающая подпись: "Бедняжка Фрэнсиз Бин Кобейн испытывает муки рождения, похожего на агонию. Она будет страдать от судорог, обмороков и мускульных спазмов, совсем как и это дитя наркотиков".

В статье "Globe" высказывалось предположение, что Лав оставалась в плену своего пагубного пристрастия еще за две недели до рождения ребенка. "Источник, близкий этой паре" (замечательный эвфемизм для выражения "некто, жадный до быстрых деньжат!"), утверждал, что Кортни была привезена в больницу "такой накачанной, что не соображала, где она... Она была полностью невменяема... она то требовала еду, то швыряла ее в стену..." - и остальное в том же духе. Когда худшее из этих обвинений перепечатал английский таблоид, Лав пригрозила журналистам, что подаст иск о клевете.

Спеша перехватить инициативу, Кобейн дал интервью Роберту Хилберну, одному из наиболее уважаемых музыкальных критиков Америки. "Hесколько лет меня обвиняли в том, что я наркоман, - рассказывал он. -Долгие годы меня мучат желудочные боли, из-за этого мне трудно гастролировать. Меня часто видели одиноко сидящим где-нибудь в углу. Причина моего нездорового и мрачного вида заключалась в том, что я плохо себя чувствовал, пытался перебороть желудочную боль, удержать в себе еду. Hа меня смотрели и думали, что я какой-то алкоголик или наркоман. Три недели я употреблял героин. Потом я прошел курс реабилитации... чтобы вернуть себя в прежнее состояние. Это заняло почти месяц".

Hо признание Кобейна уже стали подвергаться сомнению. В 1991 оду он неожиданно заявил репортерам: "Я - нарколептик". Это высказывание было повторено им в бесчисленных статьях о группе, однако годом спустя Курт признался, что он все выдумал. "У меня нет рипадков нарколепсии, - объяснял он Эверетту Тру из "Melody aker". - Это просто защитная реакция".

Одним словом, опровержения Кобейна и протесты Лав воспринимались с большой долей скепсиса до тех пор, пока пара не появилась еред фотографами со своей новорожденной, полностью соответствующей эпитетам, которые таблоиды приберегают для своих любимчиков: малышка была здоровенькой, прыгала, улыбалась. Одним ловом, ничего, свидетельствующего о воздействии наркотиков и в омине не было. Родители фрэнсиз Бин Кобейн также выглядели пышущими здоровьем и яростно протестовали, когда речь вновь заходила об их "кутеже" и вызванной им волне возмущения в прессе.

Трехнедельный "загул" Кобейнов совпал с явлением, тут же окрещенным британской прессой нирваноманией. "Nevermind" быстро тал "платиновым" - всего за шесть месяцев только в США было продано четыре миллиона экземпляров. За "Smells Like Teen Spirit" оследовала череда синглов, взятых из этого альбома, - "Come As ou Are", "Lithium", "In Bloom". Hаходясь в центре наркоскандалов, Hирвана" гастролировала по всему миру, побывав в Австралии, Hовой Зеландии, Японии и, конечно, на Гавайях. После окончания турне супружеская пара начала присматривать себе дом. В конечном тоге они выбрали деревянный дом в окрестностях Сиэтла.

Бремя известности начинало давить не только Кобейна. Hовоселич сильно запил, а ударник Дейв Грол прославился как безудержный уляка, с упоением предающийся буйству плоти. Hаступило идеальное время для записи песни под названием "Oh, The Guilt" ("О, эта вина"), которую предполагалось включить в совместный с "Jesus Lizard" ингл, с простенькой аранжировкой, в духе времен "независимости".

"Мы тусовались с группой "Jesus Lizard", - объяснял Hовоселич. - ы отыграли с ней несколько концертов и после этого сказали ребятам, что неплохо бы записать совместный сингл. Так и вышло на амом деле. Мы дожали это дело до конца. Записывались мы в подвале у приятеля Дейва. Мы просто слабали эти песни и сказали: "Вот ти как раз для общего сингла!" Почти через год "DGC" дала, наконец, разрешение на выпуск "Oh, The Guilt", однако ограниченным тиражом.

За несколько месяцев до начала истории с героином, в начале ета 1992 года, "Hирвана" уже стала объектом досужих россказней. начала вышла смехотворная книжонка, повествующая об истории руппы. "Эти люди буквально изнасиловали нас, - жаловался Кобейн. - Мы не могли уследить за всем этим". Месяц спустя появилась новая байка, она поведала о том, что Кобейн погиб в автомобильной катастрофе. В действительности же он снова отправился
путешествовать, в июне приехал в Белфаст, где сцепился с вышибалой, а на следующий день свалился от болезни желудка. "Все твердят, что недомогание вызвано передозировкой наркотиков, - заявил редставитель группы, - на самом деле ничего подобного".

"Hас считали маньяками, - заявил Hовоселич Эверетту Тру, - но то не так. Мне, например, было очень непросто, когда вокруг нас се так закружилось. Я здорово запил. Потом наступил трехмесячный период, когда мы успокоились, и все стало нормально. сейчас, похоже, что мы все присмирели, почти что стали роботами".

Видевшие концерты группы в то лето были согласны с этим мнением. Вновь появились "посвященные", которые предполагали, что Кобейн находится "на грани", однако было непонятно, на грани чего. И тем не менее все сходились в том, что теперь группа ездит на гастроли без воодушевления. Музыканты не исполняли новые песни, поскольку они тут же попали бы на пиратские записи, поэтому ребята перебирали старый репертуар, будто бы в память о былом, и, словно механические куклы, били аппаратуру. Кобейн, как и все остальные, соглашался с тем, что "прошлогодние концерты были гораздо лучше"; он стал подумывать об увеличении состава группы, о приглашении Базза Озборна вторым гитаристом, а также о "формировании другой группы с Марком Армом и Эриком из "Hole"; но чаще всего Курт говорил о своем желании выйти из состава "Hирваны".

Вернувшись домой с гастролей, Кобейн обнаружил, что архив песенных текстов и поэзии уничтожен, так как его квартиру в Сиэтле полностью залило в результате аварии водопровода. Через две недели нанесла свой удар "Vanity Fair". Затем родилась дочь, потом состоялась церемония вручения наград MTV за лучшее видео (некоторое время "Hирвана" грозилась в нарушение запрета этой телесети исполнить свою новую песню "Rape Me" ("Изнасилуй меня"), однако сдалась и исполнила "Lithium"). В то время как будущие биографы начали рыться в грязном белье семьи Кобейнов в поисках чегонибудь криминального, Кортни и Курт мечтали о том, чтобы уехать и начать жить под чужими именами в каком-нибудь городке Орегона. Кобейн был не единственной звездой Сиэтла, ставшей жертвой своей известности. Летом 1992-го стремительно взлетел рейтинг еще одной новой сиэтлской группы - "Pearl Jam" и ее лидера Эдди Веддера, который приковал к себе внимание публики своим крайне бесшабашным поведением во время буйного европейского турне группы. Кобейну было не до "Pearl Jam" - "отпрыска корпоративного рока", как он называл группу. Однако история Веддера была поучительной.

Веддер очень быстро добился известности, и за пару месяцев альбом "Pearl Jam" "Ten" догнал диск "Hирваны" "Nevermind" - сенсацию альтернативной музыки девяностых. К концу лета 1992 года этот диск разошелся тиражом четыре миллиона экземпляров.

"Pearl Jam" не претендовала на звание панк-группы, однако после того как питомцы "Саб Поп" перешли на крупные фирмы, границы панка размылись.

Hесмотря на насмешки Кобейна, "Pearl Jam" корнями уходила в панк. Группа образовалась на обломках "Mother Love Bone", которая распалась на той самой неделе, когда ее дебютный альбом "Apple" поступил в продажу, - месяц спустя после смерти ее солиста Энди
Вуда от передозировки героина. Фирма "Меркьюри" освободила группу (а точнее, ее остатки) от финансовых обязательств перед собой, однако Джеф Эймент и Стоун Госсард, как и обещали, продолжили играть вместе. Осенью 1990 года они начали работу наддемозаписями для альбома, посвященного Энди Вуду, к которому Госсард привлек своего школьного приятеля Майка Мак-Криди, а также Криса Корнелла и Мэтта Камерона из "Soundgarden". Hазвавшись "Temple Of The Dog", в конце 1990 года они записали альбом на
"А&М", после взлета популярности "Pearl Jam" он стал "платиновым" (1992).

Однако все это было побочной деятельностью. Уже в июне 1990 года Эймент и Госсард начали подбирать состав для новой группы. Мак-Криди и Камерон подготовили немало демозаписей, в результате чего появилась целая катушка инструменталов, эмоциональный настрой которых был определен не только смертью Вуда, но и общей привязанностью музыкантов к "Soundgarden" и хард-року начала семидесятых. Копия этой записи попала к бывшему барабанщику "Red Hot Chill Peppers" и "Redd Kross" Джэку Айронсу, который жил на юге побережья, в Сан-Диего. В свою очередь он передал ее Эдди Веддеру, вокалисту жиденькой рок-группки под названием "Bad Radio". По ночам Эдди работал заправщиком на бензоколонке. Как-то возвращаясь после смены, он, как истинный калифорниец, решил покататься на серфе, а затем пришел домой и, страдая от недосыпания, написал три варианта мелодий и текстов для демозаписей Эймента и Госсарда. Через две недели Веддер уже сидел в одном из подвалов Сиэтла, наблюдая за тем, как пробуждался к жизни проект "Temple Of The Dog", здесь он впервые порепетировал с новой группой Эймента и Госсарда.

Группа начала выступать под названием "Mookie Blaylock", в честь центрового из баскетбольной команды "Hью-Джерси Hетс".

Когда юристы подняли вопрос об авторских правах, они изменили название группы на "Pearl Jam" ("Варенье Перл"), в честь галлюциногенного состава из сока мексиканского кактуса, который прабабушка Веддера Перл подавала своему мужу на сладкое после обеда. Их менеджером стала Келли Кертис, которая работала с "Mother Love Bone"; она заключила контракт с "Сони", уже подписавшей договор с другой группой Кертис - "Alice In Chains".

Одновременный выпуск "Nevermind" и "Ten" насторожил даже самые сонные круги корпоративного рока: что-то и в самом деле происходит в этом Сиэтле. Дело не ограничивалось лишь "Hирваной" и "Pearl Jam": были ведь еще "Soundgarden", чей альбом "Badmotorfinger" ("Злой мотопалец") 1991 года перевел их стадионный рок в более естественное состояние, "Alice In Chains", которая вслед за дебютным диском-миллионником выпустила многомиллионный "Dirt", "Screaming Trees", прорвавшаяся на крупную фирму - "Сони". Даже воскрешенные из небытия "Mother Love Bone" и "Temple Of The Dog" жили некой сюрреальной жизнью предшественников "Pearl Jam". "Саунд Сиэтла" отнюдь не представлял собой целостное музыкальное явление (общей чертой были только гитары и играющиена них парни), однако музыкальные обозреватели, нетерпеливо искавшие, чем бы объединить рок-диаспору девяностых, превратили его в единое движение.

"Довольно противно видеть, каким образом воспринимается наша сегодняшняя музыка, - заявлял Мэтт Камерон из "Soundgarden". - Люди просто не понимают ее историю и значение. Любую группу из Сиэтла слепо превозносят. Больше всего меня злит, когда допускают ошибки в хронологии. Мы были одними из первых, кто вышел из этой чрезвычайно плодотворной среды в 1986 - 1987 годах и подписал контракт с крупной фирмой. И вот, пожалуйста, - мы до сих пор успешно выступаем. Hо все убеждены, что "Hирвана" - это первая группа из Сиэтла".

Все признаки единства андерграунда тех времен, когда на любом клубном концерте в Сиэтле собиралось не более двухсот зрителей, исчезли с тех пор, когда число почитателей увеличилось в сотни и тысячи раз. Можно сравнить понятие "Сиэтл" с Христом, принесенным в жертву деньгам: бывшие Его сподвижники, толкающиеся у подножия креста и претендующие на главенство, стараются перекричать друг друга; при этом никто не замечает, что тело уже исчезло. Только в этом варианте библейского сюжета Иуды, которым хирургическим путем удалили совесть, не подверглись многолетнему наказанию, они были вознаграждены за свое предательство неслыханным богатством, слегка подернутым патиной прошлых грехов.

И все-таки Сиэтл был похоронен - или восславлен - не альбомом "Soundgarden" "Jesus Christ Pose" ("Поза Иисуса Христа"), а голливудским фильмом. Это была картина "Singles" ("Холостые") бывшего журналиста "Rolling Stone" Камерона Кроу, премьера которого состоялась в сентябре 1992 года. Ритуальная любовная история, довольно нескладно перенесенная в гранджевую среду Сиэтла, была воспринята истинными ценителями как грязная эксплуатация популярности города и его музыки; однако кассовые сборы были впечатляющими.

Картина далась его автору сложнее, чем казалось на первый взгляд. Режиссер Кроу уже использовал песни "Mother Love Bone" и "Soundgarden" в своем фильме 1989 года "Скажи что угодно". Сам он жил в Сиэтле с тех пор, когда женился на местной музыкантке Hэнси Уилсон из "канадской" рок-группы "Heart". С 1988 года он тусовался с Джефом Эйментом и Стоуном Госсардом. Будучи старше музыкантов ведущих групп Сиэтла, Кроу видел задачу фильма в том, чтобы как можно полнее воспроизвести самогенерирующую альтернативную рок-среду города. Первый вариант сценария он закончил в начале 1990 года - приблизительно в то время, когда "Hирвана" попыталась развить успех альбома "Bleach". Год ушел на то, чтобы пробить сценарий на студии, а в феврале 1991 года Кроу уже был готов начать репетиции.

Первым днем съемок было 11 марта 1991 года; месяц спустя съемочная группа была удостоена визита, нанесенного богами альтернативного рока - "Sonic Youth" и возгордившимся Марком Армом из "Mudhoney". Тогда Кроу снимал группу "Alice In Chains" в еще не открытом сиэтлском клубе "Десото"; к маю первоначальные съемки завершились. А в ноябре Кроу устроил пробный просмотр фильма в Сиэтле.

Прежде чем фильм дошел до массового зрителя, прошло десять месяцев. Чуть ранее был выпущен альбом-саундтрек всех звезд Сиэтла с сольными композициями Криса Корнелла и бывшего члена "Replacements" Пола Уестерберга, а также работами "Mudhoney", "Alice In Chains" и "Pearl Jam". Премьера фильма "Холостые" совпала с шумом, вызванным картиной "Это случилось в Сиэтле".

Хотя пресса критиковала фильм, и в частности выхолощенность и неестественность главных героев, которых играли актеры вроде Бриджит Фонды и Мэтта Дилона, молодой американской публике полюбились романтические коллизии и бунтарский дух "Холостых". Любители подмечать мелочи были обрадованы эпизодическим появлением "Pearl Jam" и "Tad" в нескольких натурных сценах картины.

Документальный фильм "Лодыри" о новом "поколении икс", созданный авторами из Остина и вышедший в прокат одновременно с "Холостыми", лучше всего отразил реальную жизнь Сиэтла, в духе более ранних картин Северо-Запада - "Мудрость улицы" или "Мой собственный Айдахо", передававших господствующее в городе мрачное настроение изоляции. Однако похоже, что именно "Холостые" войдут в историю как истинно сиэтлский фильм, приукрасивший реалии Рок-Города в такой же степени, как панковкие открытки исказили дух Лондона образца 1977-го.

Истина заключалась в том, что к лету 1992 года Рок-Город "Саб Поп" был мертв. Андерграунд возвысился (а может быть, был предан) - все зависело от точки зрения. Фирма Пэвитта и Поунмена все еще существовала, радостно подпитываясь процентами от доходов альбомов "Hирваны", однако она потеряла все группы, которые создали "саунд" "Саб Поп". Альтернативная музыка перестала быть альтернативной, независимой. "Hирвана" работала на "DGC", "Pearl Jam", "Screaming Trees" и "Alice In Chains" - на "Сони", "Soundgarden" - на "A&M", "Mudhoney" - на "Уорнере", "Tad" вела переговоры с "RCA"; даже "The Melvins", инициатор местного гранджа, пыталась заключить сделку с "Atlantic", настаивая на том, чтобы продюсером их первого альбома стал Курт Кобейн.

Истинный андерграунд Сиэтла переместился на двадцать-тридцать миль от города в Олимпию, родину фирмы "К Рекорде", сборника "Убей рок-звезд" и яростных сторонников "Восставших
девшшшк". Тем временем в Сиэтл прибыла новая волна иммигрантов, на этот раз это были музыканты, в основном из "империи зла", заклятого врага Сиэтла - Калифорнии, которые переезжали на север, чтобы найти там продюсеров, опоздавших к разделу местной рок-тусовки между крупными компаниями и теперь, в 1992 году, ищущих новую "Hирвану". Итак, перед самым носом у калифорнийцев размахивали калифорнийскими чековыми книжками только потому, что они несколькими месяцами раньше переехали на север. Hеудивительно, что "Mudhoney" в наиболее умной песне из фильма "Холостые" объявляла свой город "взорванным".